Как только я заканчиваю работать, я сразу иду домой.
Тот, кто захочет запечатлеть на камеру мою ежедневную жизнь, умрет от скуки. Вот Мэтт дома, учит роль. Вот Мэтт вышел из дома, изучает книги в местной библиотеке. Вот Мэтт возвращается домой и ложится спать. Мэтт спит.
У меня есть одна договоренность с папарацци: я не делаю ничего интересного, а они перестают меня преследовать.
Если вдруг у меня выдастся свободная неделя, клянусь честью, я просто сяду и буду сидеть на диване. Я слишком давно этого не делал.
Хорошая роль достается тебе раз в девять лет, я это точно знаю.
Когда мне исполнилось сорок, кто-то сказал: поздравляю, приготовься к двум самым лучшим десятилетиям твоей жизни.
Кино несправедливо. Между 35 и 55 мужчины получают свои лучшие роли, а женщины в этом возрасте просто медленно исчезают с экрана.
Сегодня ты можешь стать знаменитым за 10 минут. Новые звезды появляются каждый день — так быстро, что я даже не успеваю их запомнить. Но я всегда считал, что настоящий успех — это тот, к которому нужно идти очень долго.
Если мы хотим давать «Оскары» по-настоящему хорошим фильмам, мы должны ввести десятилетние перерывы между церемониями.
Я отказался от многих фильмов, которые потом получали «Оскаров», но я не жалею об этом. Есть также огромное количество автомобильных дорог, по которым я не поехал, предпочтя другой путь.
Когда Вернер Херцог набирал актеров для «Спасительного рассвета» (фильм о побеге американских летчиков из вьетнамского плена во время войны), мы встречались и обсуждали мое участие в фильме. В итоге роль получил Кристиан Бэйл, а буквально на следующий день меня пригласили к себе братья Фаррелли. Я не решился сразу принять их предложение и пошел к матери. Она сказала: «Иногда можно позволить себе повалять дурака». Так я получил роль в фильме «Застрял в тебе», на съемках которого я встретил свою жену. Но только сейчас, когда родился наш четвертый ребенок, я понял, что отказать Херцогу было неплохим решением.
Хорошее дело очень легко просрать, если думаешь о нем слишком много.
Стать отцом — это самый большой мужской страх. И самое важное дело, когда ты им уже стал.
Давно я не был в зоопарке, а тут вдруг решил заглянуть и сразу пошел в павильон с пингвинами. Знаете, как там пахнет? Именно так, как ты и ожидаешь от 65 огромных птиц.
Не надо сравнивать Супермена с Микки-Маусом.
Бонд — это система, корни которой уходят к ценностям, сформированным правящими элитами еще в шестидесятые годы. Он империалист и женоненавистник, смеющийся над трупами своих врагов. Борн — это полная противоположность. Он ненавидит государство, он параноик, он вечно в бегах, он любит единственную женщину и он презирает себя за то, что иногда ему приходится убивать.
Всё, с меня хватит Борна. Разве что мюзикл — на это я согласен. Ну или порно. Борну необходимо какое-то жанровое разнообразие.
Я всегда хотел сыграть героя, который проигрывает одну битву за другой.
Если бы я был режиссером, первое, что я снял бы — порно с настоящими человеческими характерами.
На сценариях, которые я получаю, как правило, уже есть отпечатки пальцев Брэда Питта и Леонардо Ди Каприо.
Когда мы встречаемся с Беном Аффлеком, мы просто садимся за стол и пытаемся друг друга рассмешить.
Все режиссеры, с кем я работал, всегда и из всех фильмов вырезали сцены, где я танцую. Представляю, что будет, если этот архив попадет кому-то в руки.
Ненавижу сниматься с накладным носом.
Каждый день на съемках «Братьев Гримм» мне приходилось надевать парик, и именно тогда впервые в жизни я побрился наголо. Более освобождающей процедуры я даже придумать не могу — хотя бы потому, что не надо сушить голову после душа.
На съемках фильма нет для меня ничего лучше, чем сидеть в углу и есть пончик.
Я люблю трилогии. Если ты снял хорошую трилогию, никогда не пытайся снять четвертый фильм.
Режиссерские обещания ничего не стоят. Они либо выбиваются из сроков, либо выбиваются из бюджета. Есть лишь два человека, кто не делает ни того, ни другого — Стивен Содерберг и Клинт Иствуд. Однажды я разговаривал с Иствудом и сказал ему: «Если вы хоть когда-нибудь будете сниматься в кино у других режиссеров, снимайтесь у Содерберга. Это единственный человек, который работает так же, как вы».
Я, конечно, не гадкий утенок, но Редфорду и в подметки не гожусь.
Не знаю, почему люди любят меня, и не уверен, что хочу знать.
Если у меня наконец получится отрастить достойные усы — сразу пойду сниматься в порно.
Даже представить не могу, что курили те чуваки, которые назвали меня самым сексуальным мужчиной на планете (в 2007 году американский журнал People присудил Деймону такой титул). Никто и никогда не говорил мне, что сходит по мне с ума.
Лучше быть хорошей выдумкой, чем настоящим никем.
Чтобы быть хорошим человеком, не нужно прикладывать слишком много усилий.
Большинству людей здесь, в Америке, наплевать, что где-то идут войны и погибают люди. Вполне обычной реакцией будет что-то вроде: «Я сам сожрал в этой жизни кучу дерьма, у меня нет работы, наша экономика катится в пропасть, и мир жесток ко мне не меньше».
За последнее время я здорово изменил свое отношение к Обаме. В своих обращениях к конгрессу, рассуждая о простых американцах, он еще ни разу не сказал слова «нищета», а это то состояние, в котором в Америке пребывают миллионы.
Многие политики избрали сегодня новую тактику: не так уж и важно, что я говорю, — важного говорить много и на разные темы.
Не бывает более заметной лжи, чем лживая улыбка.
Меня настораживают люди, которые говорят что-нибудь вроде: «По тому, как ты шнуруешь ботинки, я могу сказать, что ты за человек».
Люди сегодня стали слишком много думать о безопасности.
Лос-Анджелес 2159 года будет похож на современный Мехико — только там еще будут приземляться космические корабли.
Господи, спасибо тебе за те мои молитвы, которые ты не услышал.
Я давно не надевал смокинг.